О геройство. Короче,  никакого геройства с моей стороны нет. Мне 37 лет, 120 килограммов боевого веса, на лице при ближайшем рассмотрении можно заметить 5 шрамов, которые говорят о том, что – выражаясь брутально  - по морде мне приходилось получать. Это неприятно, но особого страха перед этим у меня нет.
 
У меня высшее юридическое образование. Права свои знаю.
 
Сидеть мне доводилось. Арестовывали много, в 2005 году в разгар конфликта вокруг Союза поляков было даже дело возбуждено уголовное. Я, кстати, тогда отказался подписывать подписку о невыезде, что автоматически должно за собой тянуть арест. Но политические дела с уголовным и уголовно-процессуальным правом имеют не много общего... Здесь все решает политическая необходимость. Поэтому они это проглотили,  и я разъезжал по всей стране, а через Россию и Украину даже ездил в Польшу.
 
О КГБ. Знаете, я их всех,  включая уборщиц, что там убирают, водителей, что их возят, женщин, которые с ними спят,  считаю за мутантов. Их фирма столько людей убила, что если бы пролитую кровь собрать в одном месте,  то получилось бы море. Море человеческой крови. А сколько слез? Океан... Работать там, ну это как пойти работать в гестапо. Надо,  чтобы внутри что-то не так было. А какое уважение может быть к гестапо? Разумеется,  лукашенковское  КГБ это не есть в полном понимании этого слова гитлеровское гестапо. Но это как вампир, которому вырвали зубы. Жажда крови остается, а кусать уже не может.
 
О страхе. Главное не бояться. Психологически быть готовым к заключению или к боли. Если ты не боишься,  вся их власть над тобой закончилась.
 
Думаю, что вся эта история связана с моей журналистской работой. Если проанализировать польские СМИ (а власти это делают), то видно, что «Газета Выборча», наиболее активно освещает события после 19 декабря. С 19 писать приходится каждый день. Очень часто удается пробиваться на первую страницу. Наша газета имеет влияние и политика Польши в отношении режима Лукашенко, не без участия «Газеты Выборчей», также четко обострилась. Поэтому меня хотели пугануть. Вряд ли считали, что это даст какой-то радикальный результат, но возможно немного «собьёт спесь».  Я убежден - то, что меня ударили, выражаясь юридическим термином, «эксцесс исполнители». То есть - это не было согласовано. У «Зайца» просто понесли нервы. Но,  вдобавок,  он бил,  чтобы испугать, а не чтобы что-то повредить или чтобы слишком заболело. Если будет демократия и его будут судить за это, думаю, что состояние его здоровья (психического или психологического) может стать главным,  на что будет обращать внимание его защита.
 
Почему я об этом написал. События в здании по улице Тельмана 3, не первый и,  к сожалению,  не последний эпизод давления,  с которым мне приходилось столкнуться. Пока будет Лукашенко,  будет присутствовать давление. В различной форме. И они должны знать, что я буду себя защищать. Защищать себя я могу,  только описывая, то что происходит,  в интернете и газете, пишущий жалобы. Если этого не делать,  их наглость будет увеличиваться.
 
Ну и последнее - я знаю, что я не «один на один» с ними. За мной большая и влиятельная газета, где я работаю и большая и влиятельная организация - имеется в виду Союз поляков на Беларуси.
 
Подытоживая все написанное - люди дорогие, ну где тут геройство? Если бы на моем месте оказался 18-летний студент-очкарик, то это можно было бы  назвать высокими словами. А так, ерунда.
 
PS. Где-то после первого часа моего молчания «Гламур» спросил,  был ли я пионером  и вспомнил книжку о Мальчише-Кибальчише.  Возможно,  это единственная книжка,  которую он прочитал,  и единственный положительный герой,  которого он знает.
 
 
 
История Анджея Почобута, которого избили в Гродненском КГБ, подробно изложена здесь.