То есть, примерно как череду действий, направленных на получение какого-то результата здесь и сейчас, чаще всего без учета ситуации другой стороны, контекстов, долгосрочных и среднесрочных последствий и к чему эти последствия могут привести.

Отсюда и такое отношение как со стороны властей, так и со стороны общества. Власти: «Если мы нажмем на них еще сильнее, то добьемся признания легитимности». Общество: «Если Меркель заговорила с Лукашенко, значит, он опять добился своего». В действительности реальность где-то между.

Проблема для режима в том, что такими методами добиться признания невозможно. В европейской политике важны не только слова Меркель (даже вообще не важны по сравнению со всем остальным, особенно же с учетом ее «уходящего» статуса), но и процедуры, и всеобщее согласие, и общественное мнение, как влияющее на общий рейтинг политиков и их политическое будущее

Именно с учетом всех таких деталей невозможно для Польши открыть границы перед мигрантами – политик, который решится на такое, с учетом общего настроения поляков, станет политическим трупом. 

Именно с учетом таких деталей, невозможно для Германии, как лидирующей страны «большой Европы», самоустраниться от гуманитарной стороны происходящего кризиса. 

И именно с учетом всех этих деталей, невозможно для Минска подобными путями добиться легитимизации и «вернуть все, как было» - на это, возможно, могли бы пойти некоторые политики, но никогда не согласится массовый избиратель (после всех картинок беларуских протестов 2020 и мигрантского кризиса 2021) и въедливая пресса.

Поэтому все нынешние оценки происходящего в русле того, что сам этот кризис – некое автономное явление, которое может привести к каким-то конкретным и отдельным от всего остального результатам, типа признания – ошибочны в сути своей, потому что основываются на понимании политики как акта конфликта, в котором одна из сторон должна победить (что транслируется Лукашенко, да и Путиным и в целом распространено в экс-СССР), в то время как европейское понимание политики сегодня строится на том, что политика – это поиск согласия, в котором все стороны должны не проиграть.

Это фундаментальное противоречие сегодня формирует общую картину. Для того, чтобы добиться своего принятыми на вооружение методами, Лукашенко с Путиным нужно, чтобы и европейские политики, и европейское общество отказались от основ своего мировоззрения. Но тут я, извините, вспоминаю Высоцкого:

«Зачем стучишься в райские ворота

Костяшками по кованным скобам?»

В то же время, реальный кризис – он ведь не в Европе. В Европе сколько-то там, вроде 8-9 тысяч мигрантов застукали немцы, так для них это капля в море. Поляки массово сдают полиции чужаков, слоняющихся по лесам. Обыватель Берлина или Кракова о кризисе узнает лишь по телевизору. Силовые службы, вытягивающие основную нагрузку, они для того и силовые службы – это их работа в том числе.

Реальный кризис - в Беларуси. Признания в результате этих действий не будет просто потому, что согласовать подобное, как это принято в Европе, на всех уровнях, от избирателя до каждого депутата Европарламента, просто невозможно. 

Санкции, введенные ранее, никто отменять не собирается. Внешние отношения портятся не только уже с ЕС, но и со странами арабского мира. Торможение 5-го пакета – это игра с нулевой суммой, потому что он как раз из-за мигрантов и задумывался. 

А общее русло развития реальных и прагматичных отношений, влияющих на экономику, уже очерчено заявлением, что конвертировать деньги МВФ в евро не удастся ни при каких раскладах.

И, самое главное. Подобные игры, особенно после убедительной демонстрации своей сущности в 2020 году, это полный отказ (добровольный, что немаловажно) даже от возможности выстроить (реабилитировать) имидж государства, с которым можно нормально договариваться. Тактические уступки возможны. Стратегически у идеи «вернуть все, как было», будущего нет.