Начну с вопроса, который, возможно, покажется некорректным, даже бессердечным: почему не судят художника Алеся Пушкина? Но не спешите, уважаемые читатели, с выводом. Моя мысль проста и предельно рациональна: в колонии, где ему, может быть, уготовано провести какой-то срок, отбывать наказание намного легче, чем сидеть в Жодинском СИЗО, в котором седьмой месяц удерживается художник. На мой взгляд, давно можно было подготовить документы для суда, раз уж дело приняло такой жесткий оборот. Что за волокита? Ведь карательная машина в государстве работает на полном ходу, усилены буквально все ее отряды. И персона Алеся Пушкина властям давно известна. Он – кость в горле. Бывало, перед значительными политическими мероприятиями для вящей бдительности его прятали за решетку «профилактически», на всякий случай, даже если в тот конкретный период и не было за что.

Ну, а в этом году Пушкин высказался достаточно громогласно: в одной из галерей Гродно выставил свою картину, содержание которой, по мнению кое-кого, может квалифицироваться как пропаганда нацизма.

Возбуждено уголовное дело, но обвинение должен вынести суд. Когда же он состоится? Да, закон дает право полтора года вести следствие, но в данном случае разве необходимо столько времени? Ведь Пушкин подозревается не в убийстве (не дай Бог), когда нужно найти и опросить десятки свидетелей, провести следственный эксперимент, сидеть и ломать голову над мотивом и доказательной базой. Здесь расстановка достаточно проста: есть картина, и есть ее автор. Никого искать не надо. А бумаги с экспертным мнением историков из Академии наук наверняка уже лежат у кого надо в кабинете. А если позиция специалистов в области искусства оправдывает художника – тогда не тяните время, выпускайте его на волю.

Нет же, следствие опять продлило срок нахождения под стражей гражданина Пушкина аж до 30 января… Что в свою очередь означает продление очень скверных условий содержания, чисто физических страданий человека, его невзгод. У нас СИЗО, по рассказам очевидцев, – это маленькое душное пространство камеры, неимоверная скученность, недостаток кислорода, элементарных средств гигиены (туалет за шторкой – это же средневековье!), невозможность полноценных прогулок, свиданий с близкими. И главное – отсутствие ежедневной занятости, работы, полезного труда. На мой взгляд, безделье – настоящая пытка для задержанных. А ее продлевают и продлевают. Чистилище…

Не буду публично обсуждать картину Пушкина – я не изучала документы, относящиеся к персоне, изображенной на портрете. В открытом доступе их, кажется, и нет. В том числе поэтому жду суда, на котором должны прозвучать конкретные исторические факты и доказательства. Надеюсь, не подтасованные под сегодняшний политический момент. Хотя возможно ли это? Сколько раз за одну человеческую жизнь менялись наши оценки и приоритеты! Вот дворянский сын Иван Пулихов. Несмотря на происхождение, он много десятилетий был чистым образцом, героем-революционером. Теперь же никто не отрицает, что Пулихов – террорист, подпольщик, государственный преступник. Он, попросту говоря, убийца. Но его фотографии тем не менее свободно открываются в интернете, биографию может прочесть каждый, могила его на минском мемориальном кладбище содержится в достойнейшем виде и даже одна из улиц Минска носит его имя.

И я вот думаю: если бы Пушкин написал и выставил в галерее портрет террориста Пулихова, никто и бровью не повел бы. Исторический персонаж! Разве только художник под гробовое молчание бывших единомышленников переместился бы из одного политического лагеря в другой. Наверное, кто-то перестал бы здороваться с Пушкиным, но, возможно, кто-то, напротив, сказал бы, что художник, как и писатель, не судья и не пророк. Он имеет право мыслить, страдать и задавать обществу и самому себе волнующие его вопросы. Возможно, неудобные, невпопад, опережая время или отстав от него. Но за неудобные вопросы нельзя человека бросать в тюрьму. Тем более без суда томить его за решеткой месяц за месяцем.

Следствие считает, что Пушкин написал портрет человека, который был пособником нацизма. Да, нацизму раз и навсегда вынесен приговор. Это абсолютное зло. Тем не менее к рядовым людям, попавшим в жернова Второй мировой войны, я в любом случае относилась бы по-христиански, сострадательно. Особенно теперь, по прошествии почти 80 лет. Главари давно наказаны. А рядовые – это люди подневольные. Заблудшие, растерявшиеся… Обиженные. Оболваненные. И главное – они давно в могиле. Они смертью расплатились за свои грехи, вольные или невольные. Кстати, на нашей территории есть немало военных захоронений солдат вермахта. Мы не ровняем их могилы бульдозерами, мы примирились с погребением останков врагов на нашей земле – пусть и им она будет пухом. Мы, победители, великодушны к побежденным. А как иначе жить? Хотя, конечно, никогда не забудем всё зло, принесенное на нашу землю.

Ну, а судить художников за картины – это как арестовывать певчих птиц. Вы представляете мир без певчих птиц? Загробная тишина…