Семен Букчин: Осеннее обострение на коммунальной кухне
Семен Бучин, специально для "Белорусского партизана",
22:19 19/10/2012
Зиновей Рыгорович ожег Евгения Иваныча таким взглядом, такой ненавистью полыхнуло в его глазах, что Евгения Иваныча как ветром сдуло.
Известный публицист Михал Петрович спал плохо. Всю ночь ему виделись «тожабеларусы». Они корчили рожи и орали ему прямо в лицо: «А мы тожабеларусы! И нас большинство! А вас, нацыяналистых, раз-два и обчелся! Вы никто и звать вас никак! А мы как говорили по-русски, так и будем говорить!»
Буквально накануне Михал Петрович был на презентации своей новой книги, вышедшей под названием «Как молоды мы были!» Народ набился на встречу с автором под завязку. Но Михал Петровичу было грустно. Он говорил о том, что за двадцать минувших лет ничего не изменилось. Более того – жизнь поворотила в худшие времена советского застоя. Потому и писать по сути не о чем – всё повторяется, всё одно и тоже, хоть бери и перепечатывай старые статьи.
Утро занималось серое, слякотное, мерзкое. Соседей по коммунальной квартире еще не было видно. Но на кухне на одной из конфорок уже закипала кастрюля. Это Евгений Иваныч, любитель-историк, а по своему общественному темпераменту главный тожабеларус, с раннего утра уже варил свой борщ. Михал Петрович не хотел этого делать, но рука его помимо воли потянулась к столику Эммы Захаровны, взяла пакетик с перцем и весь высыпала в кастрюлю Евгения Иваныча. Этого показалось Михал Петровичу мало, и он уже из собственной банки с горчицей зачерпнул большую ложку и обмакнул ее в ту же кастрюлю. Буквально через минуту резкий запах заполнил кухню и стал просачиваться в коридор.
Еще через минуту в уборной послышался шум спускаемого бачка, и в кухню с полотенцем на шее влетел Евгений Иваныч.
-- Опять ваши проделки, Михал Петрович! – закричал он. – Я сейчас же напишу заявление в милицию!
-- Пишите хоть самому президенту! – холодно ответил ему Михал Петрович, стоя в позе Гамлета, скрестив руки на груди. – Я уже говорил вам, что между нами, настоящими белорусами, и вам подобными, пытающимися выдавать себя за белорусов, не может быть мира. Мы объявили вам войну на всех фронтах, в том числе на коммунальном. Мы вас не принимаем на уровне гипофиза и потому будем уничтожать вас всюду!
-- Господа! – апеллировал Евгений Иваныч к уже заполнившим кухню соседям. – Вы слышите, что он говорит? Это же расист какой-то! Гипофиз!
-- Позвольте, спадарства, -- вмешался Яков Сигизмундович, сотрудник одной недружественной радиостанции, -- мне кажется, что вы оба неверно оцениваете ситуацию. Главная проблема в том, что в Беларуси нет литературной критики. Вот Эмма Захаровна давно жалуется мне, что нигде не может прочитать рецензии на новые книги. Ведь так, Эмма Захаровна?
-- Да, это ужасно! Нигде нет рецензий на книги! – воскликнула Эмма Захаровна. – Мы, белорусские читатели, очень страдаем от этого. Стоишь в очереди за социальным молоком, и просто нечего почитать.
-- Но, тетенька, -- вмешался недавно приехавший в гости из-за границы к Эмме Захаровне ее племянник Яник Забурейко, -- вы из-за своего молока ничего не видите. Минск становится все более белорусским. Я был в кавярнях и крамах. Все так хорошо. Можно даже филизанку кавы замовить и не услышать в ответ это хамское: говорите по-человечески.
-- Да-да, вы правы, молодой человек, -- поддержал Яника солидный литературный критик Антось Запрудович. – Литература наша цветет и критика у нас замечательная. Вот хотя бы можно спросить нашего поэта Якуба Барука…
Якуб Барук только вошел на кухню, но сразу понял в чем дело. Он строго взглянул на Михал Петровича и сказал:
-- Вы, конечно, выдающийся публицист, Михал Петрович, но в гипофизе ничего не понимаете. Мне тут один профессор, физик, между прочим, толковал, что…
-- Как вы смеете, оскорблять нашего Михал Петровича! – взвизгнула Эмма Захаровна. – Он наш гуру! Мы молимся на него!
На коммунальной кухне начинался обычный утренний скандал. И, как это обычно бывает, в самый разгар, на кухне появился управдом Зиновей Рыгорович.
-- Ну что, упыри коммунальные, с утра не поделили? – громко закричал он. – Мне что, ОМОН вызывать, чтоб вас утихомирить?
-- Да вот тут Михал Петрович про гипофиз толкует, -- робко попытался объяснить Якуб Барук.
-- И вообще Михал Петрович тожабеларусов обижает! – со слезой воскликнул Евгений Иваныч. – А мы ведь тоже граждане и белорусы между прочим. Потому право свое имеем… И еще он мне борщ испортил!
Зиновей Рыгорович уселся на табуретку и обвел всех мрачным взглядом.
-- Так… Мне, конечно, до Ленина и Сталина еще далеко. Но я тут, бляди коммунальные, порядок наведу. Слышите? Все пошли по своим комнатам, по углам! И чтобы тихо сидеть!
Уже закрывая за собой дверь и пересилив страх, Евгений Иваныч попробовал обратиться к Зиновею Рыгоровичу:
-- Как же так, Зиновей Рыгорович? Вы вроде как нас уравняли? А ведь вы все-таки ближе к нам. В некотором смысле тожебеларус.
И тут Зиновей Рыгорович ожег Евгения Иваныча таким взглядом, такой ненавистью полыхнуло в его глазах, что Евгения Иваныча как ветром сдуло.
Борщ выкипел. На кухне стоял ужасный прогорклый запах.
За окном занималось тоскливое белорусское утро.
Буквально накануне Михал Петрович был на презентации своей новой книги, вышедшей под названием «Как молоды мы были!» Народ набился на встречу с автором под завязку. Но Михал Петровичу было грустно. Он говорил о том, что за двадцать минувших лет ничего не изменилось. Более того – жизнь поворотила в худшие времена советского застоя. Потому и писать по сути не о чем – всё повторяется, всё одно и тоже, хоть бери и перепечатывай старые статьи.
Утро занималось серое, слякотное, мерзкое. Соседей по коммунальной квартире еще не было видно. Но на кухне на одной из конфорок уже закипала кастрюля. Это Евгений Иваныч, любитель-историк, а по своему общественному темпераменту главный тожабеларус, с раннего утра уже варил свой борщ. Михал Петрович не хотел этого делать, но рука его помимо воли потянулась к столику Эммы Захаровны, взяла пакетик с перцем и весь высыпала в кастрюлю Евгения Иваныча. Этого показалось Михал Петровичу мало, и он уже из собственной банки с горчицей зачерпнул большую ложку и обмакнул ее в ту же кастрюлю. Буквально через минуту резкий запах заполнил кухню и стал просачиваться в коридор.
Еще через минуту в уборной послышался шум спускаемого бачка, и в кухню с полотенцем на шее влетел Евгений Иваныч.
-- Опять ваши проделки, Михал Петрович! – закричал он. – Я сейчас же напишу заявление в милицию!
-- Пишите хоть самому президенту! – холодно ответил ему Михал Петрович, стоя в позе Гамлета, скрестив руки на груди. – Я уже говорил вам, что между нами, настоящими белорусами, и вам подобными, пытающимися выдавать себя за белорусов, не может быть мира. Мы объявили вам войну на всех фронтах, в том числе на коммунальном. Мы вас не принимаем на уровне гипофиза и потому будем уничтожать вас всюду!
-- Господа! – апеллировал Евгений Иваныч к уже заполнившим кухню соседям. – Вы слышите, что он говорит? Это же расист какой-то! Гипофиз!
-- Позвольте, спадарства, -- вмешался Яков Сигизмундович, сотрудник одной недружественной радиостанции, -- мне кажется, что вы оба неверно оцениваете ситуацию. Главная проблема в том, что в Беларуси нет литературной критики. Вот Эмма Захаровна давно жалуется мне, что нигде не может прочитать рецензии на новые книги. Ведь так, Эмма Захаровна?
-- Да, это ужасно! Нигде нет рецензий на книги! – воскликнула Эмма Захаровна. – Мы, белорусские читатели, очень страдаем от этого. Стоишь в очереди за социальным молоком, и просто нечего почитать.
-- Но, тетенька, -- вмешался недавно приехавший в гости из-за границы к Эмме Захаровне ее племянник Яник Забурейко, -- вы из-за своего молока ничего не видите. Минск становится все более белорусским. Я был в кавярнях и крамах. Все так хорошо. Можно даже филизанку кавы замовить и не услышать в ответ это хамское: говорите по-человечески.
-- Да-да, вы правы, молодой человек, -- поддержал Яника солидный литературный критик Антось Запрудович. – Литература наша цветет и критика у нас замечательная. Вот хотя бы можно спросить нашего поэта Якуба Барука…
Якуб Барук только вошел на кухню, но сразу понял в чем дело. Он строго взглянул на Михал Петровича и сказал:
-- Вы, конечно, выдающийся публицист, Михал Петрович, но в гипофизе ничего не понимаете. Мне тут один профессор, физик, между прочим, толковал, что…
-- Как вы смеете, оскорблять нашего Михал Петровича! – взвизгнула Эмма Захаровна. – Он наш гуру! Мы молимся на него!
На коммунальной кухне начинался обычный утренний скандал. И, как это обычно бывает, в самый разгар, на кухне появился управдом Зиновей Рыгорович.
-- Ну что, упыри коммунальные, с утра не поделили? – громко закричал он. – Мне что, ОМОН вызывать, чтоб вас утихомирить?
-- Да вот тут Михал Петрович про гипофиз толкует, -- робко попытался объяснить Якуб Барук.
-- И вообще Михал Петрович тожабеларусов обижает! – со слезой воскликнул Евгений Иваныч. – А мы ведь тоже граждане и белорусы между прочим. Потому право свое имеем… И еще он мне борщ испортил!
Зиновей Рыгорович уселся на табуретку и обвел всех мрачным взглядом.
-- Так… Мне, конечно, до Ленина и Сталина еще далеко. Но я тут, бляди коммунальные, порядок наведу. Слышите? Все пошли по своим комнатам, по углам! И чтобы тихо сидеть!
Уже закрывая за собой дверь и пересилив страх, Евгений Иваныч попробовал обратиться к Зиновею Рыгоровичу:
-- Как же так, Зиновей Рыгорович? Вы вроде как нас уравняли? А ведь вы все-таки ближе к нам. В некотором смысле тожебеларус.
И тут Зиновей Рыгорович ожег Евгения Иваныча таким взглядом, такой ненавистью полыхнуло в его глазах, что Евгения Иваныча как ветром сдуло.
Борщ выкипел. На кухне стоял ужасный прогорклый запах.
За окном занималось тоскливое белорусское утро.
«Статья в рубрике «Особое мнение» является видом материала, который отражает исключительно точку зрения автора.
Точка зрения редакции «Белорусского партизана» может не совпадать с точкой зрения автора.
Редакция не несет ответственности за достоверность и толкование приведенной информации и выполняет исключительно роль носителя.
Вы можете прислать свою статью на почту [email protected] для размещения в рубрике «Особое мнение», которую мы опубликуем».
Редакция не несет ответственности за достоверность и толкование приведенной информации и выполняет исключительно роль носителя.
Вы можете прислать свою статью на почту [email protected] для размещения в рубрике «Особое мнение», которую мы опубликуем».