Правящий режим приступил к принудительному загону граждан на избирательные участки. Мероприятие, называемое в Беларуси досрочным голосованием.

Процедура очень похожа на водворение в овчарню отары. Отличие лишь в том, что людей загоняют на участки не битием кнутом, а угрозой:

-лишения рабочего места (не продление контракта);

-выселения из общежития;

-исключения из учебного заведения (не принятые зачеты, экзамены…);

-заказных проверок контрольных служб (санэпидстанции, пожарников, налоговиков…) с неминуемыми штрафами;

-и т.п.

Да, хоть и мало, но есть и голосующие досрочно добровольцы:

-занятые в день голосования на производстве;

-уезжающие в командировку, на "фазенду", на "шашлыки". Лично я "шашлыки" и прочие культурные мероприятия на день выборов не планирую.

-у которых день голосования совпадает с семейными мероприятиями (к примеру, свадьба);

-женщины, ждущие со дня на день смерти. Боящиеся уйти на тот свет, не успев проголосовать (мужчины с подобным предсмертным намерением мне не встречались).

В принципе, досрочное голосование допустимо. Но только при условии непринуждения. Да и то не неделю (со вторника до субботы включительно), а лишь один день накануне основного голосования.

А так парадокс:

в Молодечно встречи идут полным ходом, кандидаты еще не завершили предвыборную агитацию, не дошли до всех граждан, с которыми планировали встречи, а избирателей уже вынуждают опускать заполненные бюллетени в ящики для голосования.

Логикой не пахнет.

Газета "Советская Белоруссия" (№170 за 06 сентября с.г.) удивляется: почему критикуют белорусскую избирательную систему. Мол, институт досрочного голосования существует во многих демократических странах.

Так-то оно так. Только в этих странах производственная и учебная администрация не гонит граждан на досрочное голосование под "дулами автоматов". В цивилизованных странах оно добровольное.

Лично я на досрочное голосование не хожу.

* * *

Предлагаю краткий анализ предвыборных программ претендентов на Овальный зал. В частности, по Молодечненскому городскому избирательному округу №72.

Картина тягостная: отсутствует конкретика.

Вот, к примеру, некоторые "обещания", провозглашенные претендентами:

-оставлять большую часть налогов в регионах. Но из данного предвыборного обещания не ясно -- сколько налоговых поступлений достается Молодечно сейчас и за какой процент оставляемых на местах налоговых поступлений ратует кандидат;

-создать миллион рабочих мест. Но это по всей стране. А сколько кандидат обещает за четыре года создать рабочих мест в Молодечненском городском округе, где практически все предприятия банкроты и самая большая безработица в Беларуси;

-образовать Молодечненскую область. В то время когда даже район существовать не в состоянии без государственных дотаций;

-выборы председателей районных (городских) судов и региональных прокуроров. Проходили такое (даже директоров заводов выбирали) только было намного хуже, чем ныне;

-освобождение частной инициативы. При этом даже не упоминаются об отмене в Беларуси рабства (контрактной системы и Декрета о тунеядстве);

-шаговая доступность детских садов. Прекрасное намерение! Но какова потребность Молодечно в шаговых дошкольных заведениях и где бизнес-план строительства. А ведь уже на первой сессии этот состав парламента будет утверждать бюджет 2017 года;

-уменьшение социального сиротства. При этом ни слова об отмене антинародного Декрета №18-2006 года, направленного именно на увеличение в Беларуси количества детей, отобранных у родителей. Сироты социальные -- которых родители бросили или папа и мама погибли (умерли) -- составляют всего лишь 20 процентов от общего количества детей содержащихся в "колониях для малолетних" (детских домах, приютах…);

Детишки в череде пиаровских обещаний молодечненских кандидатов, в общем-то, забыты. Ни один городской претендент в парламент (из четырех баллотирующихся) о проблемах детей и не вспомнил. В частности, о неудовлетворительном обучении в средних школах. Ведь родители подавляющего большинства выпускников вынуждены нанимать репетиторов, чтобы их чадо смогли поступить в высшее учебное заведение.

В таком случае, за что получает нехилую зарплату молодечненская начальница отдела образования Драпеза.

Не упомянули лица, стремящиеся в парламентарии, о предлагаемых ими действенных мерах по выкорчевыванию в Молодечно наркотиков, прекурсоров, спайсов и прочих детских "шалостей".

Ни один претендент не вспомнил о чрезвычайном происшествии в городе: женщинах, погибших в молодечненском роддоме и намечаемых кандидатом мерах по недопущению впредь столь дикого для нашего времени явления (гибель рожениц).

Аналогичные предвыборные программы, без конкретных предложений на благо округа, и у кандидатов по Молодечненскому сельскому избирательному округу №73.

Начальница отдела образования Молодечненского района Драпеза – явно "змея подколодная". Подлость из ушей прет.

Такое ощущение, что денно и нощно думу думает как запихать малышку Катю в детдом.

Вообще-то более походящее, на мой взгляд, название будет "деткон" (детский концлагерь).

Практически единственное отличие от концлагеря взрослого – отсутствие колючей проволоки.

Но просто забрать девочку у родительницы не получается. Возможность появится если маму водворить в следственный изолятор или психушку.

Прием такой в отношении Олеси Садовской Драпеза проворачивала уже не единожды.

Божко, сообщник Драпезы, - начальник психоневрологического диспансера (ПНД) -- прислал Садовской категорическое письменное требование прибыть в его вотчину (организация, где кто-либо чувствует себя хозяином, ведёт себя как хозяин), а дополнительно устно (по телефону) пригрозил привести силой.

Как принято в Молодечненском РОВД в наручниках и на цепи.

* * *

Пособники Драпезы из отдела милиции, 31 августа, якобы для проверки, ворвались среди ночи в жилище малолетней девочки, объявив, что мама ее пребывает в нетрезвом состоянии.

Обвинили в пьянстве женщину, которая спиртное вообще не употребляет.

Но, как говорится, был бы человек, а статью белорусские силовики найдут всегда: пребывание в нетрезвом состоянии, употребление нецензурных выражений, отрыв пуговиц форменной одежды, срыв погона (почему-то одного), неповиновение "законному" распоряжению сотрудника при исполнении им служебных обязанностей…

Причем в жилище спящей малолетней Кати ворвались не сотрудники уголовно-исполнительной инспекции, не участковый инспектор, а оперативники, задача которых заниматься лицами, совершившими уголовные преступления.

Но, похоже, "змея" Драпеза потребовала и подвластные ей офицеры РОВД взяли под козырек.

Перепуганная девятилетняя Катя, которую молодечненские милиционеры-"гестаповцы" своим вторжением подняли с кровати, практически не уснула до утра. И первого сентября в школу пошла совершенно разбитая.

Не удивительно, что праздничного настроения на школьной линейке у юной ученицы начальных классов не возникло.

Мама борется за свое дитя.

В районной суд подано уже три заявления о противоправных деяниях, совершаемых должностными лицами Молодечно в отношении дочери.

Ведь все наезды власть имущих на Олесю Петровну в конечном итоге преследуют одну цель: лишить малолетнюю Катю свободы.

Суд, увы, пребывает в глубокой задумчивости…

Голосование в Молодечно 11 сентября 2016 года можно не проводить. Свидетельство тому официально опубликованные документы и материалы.

Городская окружная избирательная комиссия (ОИК) зарегистрировала пять кандидатов в главе с Людмилой Кананович, руководителем идеологии и социальной сферы райисполкома (РИК).

Три кандидата: от ОГП, БНФ и жителя Минска для районного центра, на мой взгляд, непроходные. А вот у Елены Песецкой – зам.директора комбината хлебопродуктов по качеству, полагаю, шансы были. Но, увы, 19 августа, на десятый день регистрации и жеребьевки на вступления по радио и телевидению, данная претендентка на депутатский мандат кандидатуру свою снимает…

Безусловно, это ее право, но как-то не верится, что человек в зрелом возрасте и при серьезной для города должности выдвигалась ради пиара.

Скорее всего -- административное (угрожающее благополучию) давление.

То не старческий бред автора. Об этом свидетельствуют руководящие документы РИКа:

- 24 июня №580 (об определении мест, запрещенных для сбора подписей);

- 07 июля №624 (об образовании участков);

- 27 июля №710 (об образовании участковых комиссий);

- 28 июля №714 (об организации выборов);

Контроль за исполнением данных решений возложен на претендента в депутаты, главного идеолога района Кананович. То есть, предвыборные мероприятия и голосование будут проводиться под неусыпным должностным контролем данной кандидатки.

Более того, решение от 24 июня о местах, запрещенных для сбора подписей, претендент на депутатский мандат Кананович даже подписала собственноручно.

Избирательный Кодекс (статья 73) запрещает кандидатам в депутаты использовать преимущества своего должностного положения в интересах избрания. В частности, привлекать лиц, находящихся в подчинении или иной служебной зависимости, для осуществления в рабочее время деятельности, способствующей выдвижению и избранию.

Идеолог Кананович плюет на запрет с высокой колокольни. Не боясь и, даже, не стесняясь, назначила доверенными лицами работников, находящихся от нее в вассальной зависимости.

Яркий пример -- начальник отдела образования РИКа Инна Драпеза: известное молодечненское должностное лицо, люто ненавидящее детей.

Эта самая Драпеза в служебное время страстно агитирует за избрание в депутаты исполкомовскй начальницы:

- 18 августа (с 13.00 до 14.00) работников детско-юношеской спортивной школы "Олимпик". Формально время обеденное, и недалеко от места работы. Но уйти-то с рабочего места пришлось до, а возвратиться явно после окончания обеденного перерыва;

- 26 августа (с 16.30 до 17.30) работников трубопрокатного завода. Время самое, что ни есть рабочее…

Увы, ОИК №72 вопиющего нарушения Избирательного Кодекса в упор не видит и отменять решение о регистрации Кананович (как того требует статья 73 ИК) не намерена. Что, собственно, не удивительно. Ведь председатель окружной комиссии Софья Филистович подчиненная и Драпезы, и, тем более, главного идеолога. Даже за замечание Кананович, не говоря уже о вынесении вопроса на заседание комиссии, может лишиться теплого рабочего места.

Приговор, вынесенный Олесе Садовской (два с половиной года домашней химии), по внешнему виду мягкий: милиция содержит приговоренных к лишению свободы в домашней обстановке, а не за колючей проволокой.

Фактически это -- лишение свободы. Такой вид химии введен в Беларуси несколько лет назад. Жестокая мера в отношении приговоренных. Ведь государственные чиновники (сотрудники силовых структур) наделены правом тотального контроля за осужденным.

А именно:

--заявляться по месту работы (учебы) с требованием к администрации предоставления сведений о поведении и деятельности "химика";

--еженедельно вызывать в силовые структуры для регистрации и сверх этого требовать дополнительной явки в РОВД для "компостирования" мозгов на т.н. воспитательных мероприятиях;

--принудительно тащить для медицинского освидетельствования на алкоголь, наркотики…;

--требовать письменных объяснений (частота не оговорена) от приговоренного о его деятельности.

--врываться в любое время суток в жилище (как на тюрьме) под видом контроля за порядком;

Приговоренному к домашней химии ЗАПРЕЩЕНО:

--превышать установленное силовыми структурами время передвижения на работу (учебу) и возвращения к месту жительства;

--без "высочайшего" разрешения силовиков выезжать за пределы населенного пункта, в котором проживает. И, вообще, удаляться за пределы придомовой территории, в том числе выходные и праздничные дни. Более того, с семи вечера до шести утра, вообще, выходить за дверь (даже в туалет, если тот находится на улице). Посещать поликлиники, почту, магазины разрешается только в установленное милицией время на срок не более двух часов.

--отключать телефоны (не отвечать на вызовы силовых структур, следящих за местом нахождения осужденного);

--заниматься спортом, а равно посещать физкультурно-оздоровительные, спортивно-массовые, культурные мероприятия (кинотеатры, концертные залы…), супермаркеты, политические акции и т.п. под предлогом: там распивают спиртные напитки и пиво.

--общаться с друзьями, коллегами, знакомыми. Даже посещать родителей, братьев, сестер, бабушек, дедушек, любимую женщину (мужчину), заниматься сексом… допускается лишь с милостивого разрешения милиции с частотой, установленной силовыми структурами.

--заниматься творческим и интеллектуальным трудом (писать книги, разрабатывать компьютерные программы, рисовать, думать…), поскольку данные виды деятельности являются в Беларуси тунеядством;

--отказываться от работы, навязываемой биржой труда (рабский труд обязателен). Учитывание профессиональной подготовки и образовательного уровня приговоренного к домашней химии при направлении на работу не регламентируется.

Дежурный по РОВД наделен правом за невыполнение вышеперечисленных запретов водворить приговоренного к домашней химии за колючую проволоку (в т.н. изолятор временного содержания.

Милицейское начальство вправе содержать в ИВС до 15-ти суток (часть 3 ст.55 УИК).

За три и более нарушений (взысканий) приговоренный к домашней химии наделяется статусом злостного нарушителя.

Самовольный выход за пределы придомовой территории считается уклонением от отбытия наказания. Приговоренный "химик" объявляется в розыск и подлежит задержанию до 30-ти суток.

В отношении "злостных" нарушителей возбуждается уголовное дело по ст.415 УК (уклонение от отбывания наказания в виде ограничения свободы).

Санкция статьи до трех лет лишения свободы.

Удивить меня происками власть имущих трудно: за два последних десятилетия всякое повидал. Но определение суда от 23 мая 2016 года из серии "ну и ну".

Читаю: определением суда Молодечненского района от 17 февраля 2016 года производство по иску начальника отдела образования Драпезы об отобрании у Олеси Садовской малолетней дочери приостановлено в связи с проведением судебно-геномной экспертизы.

Документ датирован 23 мая с.г.

Судебно-геномная экспертиза (ДНК-анализ) проводится при расследовании ДТП, повлекших гибель или увечье людей, при установлении личности трупа, особенно если опознание по каким-то причинам неосуществимо.

Первая мысль, непроизвольно приходящая в голову после прочтения: преступная молодечненская группа Драпезы-Божко планирует физическую расправу над Садовской. Негодяи не ожидали столь активного материнского сопротивления чиновничьему беспределу. Привыкли к рабской покорности. И явно жаждут крови не сломившейся.

На судебном процессе 17 февраля с.г. автор был лично. Собственными ушами слышал, что судья назначила стационарную судебно-психиатрическую экспертизу. И в числе вопросов, поставленных на разрешение экспертов, ДНК-анализ не назначался.

Каким образом психиатрическая экспертиза трансформировалась в геномную?

В пушкинской сказке о царе Солтане лица, подменившие текст, выявлены и названы поименно. Хочется надеяться, что и деятелей молодечненской образовательно-медицинской мафии вытащат на свет Божий.

Судя по всему, преступная группа Драпезы-Божко имеет рычаги воздействия на многие (если не на все) районные властные структуры. В том числе и на милицию.

Читаю характеристику, написанную участковым инспектором Стрежом. Данный офицер на должности без году неделя. Документ, на основании которого суд принимает решение, участковый составил из трех предложений.

Из характеристики: Садовская поддерживает отношения с лицами, придерживающимися радикальных взглядов, относящихся к оппозиционным структурам. Склонна к совершению административных правонарушений.

В зале суда этот зеленый лейтенант усилил написанное: может совершить правонарушение. Притом, что за полгода пребывания в должности пообщаться с Олесей Петровной лично, участковый так и не удосужился.

Всем известно, принципом презумпции невиновности милиция нашего государства не руководствуется. Понятно, что серый молодечненский лейтенант не знает различия в терминах радикальный и оппозиционный (радикальный—решительный, оппозиционный—несогласный с чьими-нибудь взглядам и действиями)

Не ведает, что за оппозиционные высказывания могут уволить с работы, изгнать из ВУЗа, но в тюрьму даже в Беларуси за инакомыслие не сажают (пока, во всяком случае).

Следовательно, милицейская характеристика написана по заказу. Увы, установить заказчика журналисту не под силу. Остается надеяться, нынешняя власть (как и любая другая) не вечна. И преступники понесут справедливое наказание.

Дело даже не в юридическом преследовании. Как после этого Драпезы и Божки (Божко) будут смотреть в глаза внукам и правнукам, не говоря уже о детях?

У Молодечненской пятидесятилетней детоненавистницы Инны Драпезы через неделю (30 июня 2016 года) заканчивается срок пребывания на должности начальницы отдела образования. По всей видимости, данная мадам полагает, что за гнусное издевательство над матерью малолетнего ребенка контракт с ней продлят.

Преступная группа в составе Драпезы и местного медицинского чинуши Божко, злоупотребляя служебными полномочиями, неоднократно отправляла Олесю Садовскую в психушку и под этим "благовидным" предлогом ее восьмилетнюю дочь водворяли в приют и детские дома, доводя здоровую девочку до больничных коек.

Данные чиновники, похоже, уверены, что статья 424 Уголовного кодекса об ответственности за должностные злоупотребления их не коснется. Но на всякий случай 01 февраля с.г. организовали преступную провокацию, в форме "избиения" Драпезы в ее высокопоставленном (по районным меркам) служебном кабинете.

Судья Жечко акцию в отношении Садовской, проведенную начальницей отдела образования, провокацией не признал. Молодечненский РОВД, проводивший проверку заявления Драпезы (якобы потерпевшую от Садовской), дело прекратил в связи с отсутствием состава административного правонарушения.

Олеся Петровна была об этом проинформирована. О запрете на выезд из г.Молодечно в уведомлении о прекращении дела не говорится.

Драпезу такое явно не устраивало. Кто и на кого надавил (или приказал), остается только предполагать, но в уведомлении о прекращении административного дела, направленного начальнице отдела образования, написано совершенно иное: административное дело прекращено в связи с возбуждением дела уголовного.

Садовская о возбуждении уголовного дела понятия не имела. Каких-либо опросов (допросов), с ней не проводили. Подписку о невыезде не брали.

25 февраля Олесю высаживают с поезда. Применяют меру пресечения содержание в тюремной камере. Обоснование – попытка скрыться от органа уголовного преследования. И, как склонную к побегу, содержат на цепи. В том числе весь судебный процесс в зале суда.

Между тем Садовская не прекращает борьбу за освобождение дочери из мерзких драпезовских лап. Областной суд отменил решение суда районного, отказавшего Олесе в возвращении дочери и вернул дело на новое рассмотрение.

25 мая с.г. состоялось повторное заседание молодечненского суда уже в другом составе. Правда, без участия Олеси, которую в это время милиция держала за колючей проволокой.

Судья Ольга.ГУД не установила достаточных доказательств и обстоятельств, представленных Драпезой, свидетельствовавших о том, что оставление у Садовской малолетней дочери, является для девочки опасным. А сам по себе факт наличия заболевания, оговоренного Постановлением Минздрава №36 от 30 марта 2010 года, на которое ссылалась преступная группа Драпезы и Божко, не является основанием к отобранию ребенка.

В соответствии с таким решением девочку должны были вернуть матери. Однако возвращение было отложено в связи с нахождением Олеси под стражей якобы за избиение начальницы отдела исполкома.

17 июня 2016 года судья Жечко освободил Садовскую из-под стражи в зале суда. Последнее препятствие к воссоединению семьи было устранено, но Драпеза и теперь отказывает малышке Кате жить с родной и любимой мамочкой.

Детдом! Детдом! Детдом! Вот лозунг руководительницы образования Молодечно. Похоже, сердце этой паскуды наполняется радостью от слез каждого ребенка отобранного ею у родителей.

По неофициальной информации начальница отдела образования ходила по кабинетам исполкома и просила поддержки на процессе, поскольку находилась в зале суда в "гордом" одиночестве. Но, наверное, работники органа власти, в том числе и подчиненные по службе, в поддержке отказали.

Не потому ли, на объявление приговора "потерпевшая" не явилась. Похоже, о решении суда была проинформирована накануне. А видеть радость друзей и коллег Олеси слишком болезненно для самолюбия Драпезы.

Особенно после вручения "потерпевшей" презента в форме кандальной цепи, как напоминание о мамах, детишек которых Драпеза водворяет в приюты и детские дома.

В трагический для народа день (22-го июня) белорусские власти вознамерились провести грандиозное мероприятие под названием "Всебелорусское народное собрание". Государственные СМИ будут восторженно преподносить единодушный "одобрямс" с места события, демонстрировать всеобщую поддержку трудового люда пустопорожним обещаниям властей.

Не думаю, что сотрудники Администрации забыли о войне середины прошлого века, в которой Беларусь лишилась четверти населения. Пиарщики немалые деньги получают не за красивые глазки.

22-го июня 2016 года дата начала пропагандисткой кампании о процветании Беларуси под чутким руководством... А трагедию забыть, забыть, забыть!

Вместо минуты молчания в этот день как память о погибших – грандиозное развлекательное шоу.

Пляска на костях!

Креста на них нет!

Иного смысла в трате государственных средств не усматривается. Потому как голосования не предполагается. Главный печатный орган правящего режима "Советская Белоруссия" уже в № 114 от 17 июня 2016 года (за пять дней до открытия), официально сообщил, что на пятом Всебелорусском народном собрании программа социально-экономического развития Беларуси БУДЕТ ПРИНЯТА.

В Молодечненском РОВД в среду 08 июня с.г. начался судебный процесс над Олесей Садовской. Молодую (до тридцати лет) активистку "Нашего Дома" судят по части 1 статьи 366 Уголовного кодекса (насилие в отношении должностного лица из мести). Должностное лицо – пятидесятилетняя (без десяти дней) начальница городского отдела образования по фамилии Драпеза.

Суть обвинения: 01 февраля 2016 года Садовская в кабинете Драпезы таскала последнюю за волосы, ударила сумкой по голове, била по лицу, душила, наносила своими ногами удары в промежность потерпевшей.

Результат столь яростного нападения Олеси – легкие телесные повреждения чиновницы от образования, при которых и в этот, и в последующие дни начальница была на работе.

Продолжение процесса судья назначил через неделю (на среду 15 июня в 14.15).

По ходу судебного разбирательства присутствующие в зале суда склонились к убеждению, что февральское событие заранее разработанная операция. Секретарь отдела образования дважды вызывала милицию: со слов работников отдела прибытие последней задерживалось.

Но вот кто вызвал бригаду медиков (машину скорой помощи для доставки в психбольницу) и называлась ли медикам фамилия "Садовская" в первый день суда так и не выяснено. "Скорая" прибыла не просто "скоро", а очень даже "скоро": задолго до появления милиции и ждала у подъезда появления Олеси Петровны. Хотя и сама Драпеза, и ее подчиненные категорически отрицали, что вызывали медиков.

Бригада с кареты скорой помощи силой затолкала Олесю в машину и повезла в психушку.

Прояснить кто, во сколько и кому звонил, могла бы детализация звонков, но судья отклонил ходатайство обвиняемой и ее адвоката о судебном запросе к телефонным операторам.

В Новинках Садовскую не приняли – оснований (решение суда) не было. Тогда Олесю водворили в СИЗО и уже оттуда повезли в стражное отделение психбольницы.

Противостоять такому напору у тамошних медиков не было сил.

Детализация звонков позволила бы выяснить и того, кто 01 февраля вызвал Садовскую в отдел образования. Олесю не просто вызывали, а буквально уговаривали придти в отдел якобы для решения вопроса о дочери Кате, насильно упрятанную отделом образования в детдом.

Операция по доставке Олеси Петровны в Новинки разрабатывалась явно на основе достоверного знания психологи данной личности. Олеся, как любящая мать боролась за свободу своего восьмилетнего дитя. Требование обвиняемой укладывается в три слова: "Верните мне дочь!"

Чиновники государства должны делать все, что бы дети жили с биологическими родителями, Драпеза же прилагает титанические усилия, что бы семьи разрушать. При этом ссылается на решение горисполкома, "скромно" умалчивая, что решение готовила она и докладывала на заседании исполкома тоже она.

По моему мнению, вряд ли операцию по психической дискредитации Садовской разрабатывала Драпеза. Явно чувствуется рука профессионала спецслужб.

Не исключаю, что именно спецслужбы осуществляли и вызов обвиняемой, и карету скорой помощи, и "нападение" на должностное лицо.

Драпеза и Садовская в кабинете были одни. Свидетелей начала произошедшего нет. Возмущаться Олеся стала после включения начальницей отдела видеозаписи. Причем та несколько раз поднимала записывающий аппарат со стола, и держала в руке, чтобы в кадр попало возмущенное лицо посетительницы кабинета.

Поскольку Драпеза прекратить запись отказалась – обвиняемая стала принимать меры по выключению видео.

А как Олесе было понимать слова Драпезы: мы можем договориться? Очень смахивает на намек о взятке.

Не договорились! Тогда чиновница, взлохматив на голове свои волосы, подняла крик. Как та лисица из детской песенки, которой медведь наступил на хвост.

Организаторам провокации требовалась именно статья 366 УК, максимальная санкция которой пять лет. Милиция по этой статье может содержать на нарах по причине тяжести совершенного.

К примеру, по статье 339 (хулиганство) максимальная мера наказания лишь три года. И держать месяцами за колючей проволокой по хулиганской статье до суда, резона нет.

Драпеза, оторвав малышку Катю от мамы и "наградив" девочку статусом ребенка, оставшегося без попечительства родителей, явно рассчитывала на безнаказанность со стороны незамужней женщины. Прекрасно понимая, что за подобное деяние по отношению, например, ко мне (как и к любому мужику с мужским характером) вообще осталась бы без волос.

К слову, за две недели до данного судебного процесса (25 мая с.г.) Молодечненский суд отказал Драпезе в иске об отобрании ребенка. Начальница отдела образования стремится узаконить свои аморальные деяния по отношению к первокласснице Кате.

Суд пока не вступил в законную силу, т.к. 02 июня Олеся Петровна подала заявление с требованием предоставить мотивировку решения. Саму Садовскую 25 мая в суд не допустила Молодечненская милиция.

Это уже не первая попытка начальницы отдела образования ввести в правовые рамки отобрание у Кати любимой мамы. Минский областной суд признал основания для разлучения семьи незаконными. Тем не менее, Драпеза противоправные деяния не прекращает.

При допросе в суде (08 июня) чиновница произнесла: "меня разняли". Не нас, а именно ее. Оговорка по Фрейду (основатель психоанализа). Похоже, что Драпеза напала на Садовскую, а не наоборот. Нападение психическое: чиновница заранее знала о негативной реакции Олеси и своим поведением провоцировала обвиняемую на атакующие действия.

К слову, видеозапись, произведенная Драпезой, в материалах дела отсутствует. Хотя по ее словам следователю запись передана. Но, видимо, противоправность действий Садовской следователи на видеозаписи не усмотрели.

Судебный процесс в здании РОВД нарушал Конституцию и все судебные нормы (правила). Процесс открытый, а милиция ежеминутно твердила о нахождении пришедших в суд на режимном объекте. Препятствовала свободному подходу граждан к залу суда (актовому залу РОВД).

А зачем, спрашивается, проводить судебный процесс на режимном объекте коли уж по каким-то причинам штатное здание суда закрыто. Актовых залов в городе более чем достаточно. То -- ничто иное, как психическая атака на друзей, коллег, соседей и просто знакомых обвиняемой.

В зале Садовскую охраняли шесть милицейских сотрудников во главе с подполковником. Последний, правда, через некоторое время убыл восвояси.

Обвиняемую, как презлющего пса, держали на полутораметровой цепи.

Как еще не заковали ноги? Видимо кандалов не нашли -- по нынешним временам дефицит. Не предоставили стол, на котором Садовская могла бы делать по ходу процесса, необходимые записи.

Не дали стол секретарю судебного заседания. Писать на коленках пришлось и государственному обвинителю Полищук. Ее тоже лишили стола. Но юрист 2-го класса не возмутилась и не потребовала от милиции обеспечить возможность работать.

Звучит парадоксально, но на данном процессе стороны (прокурор и обвиняемая) были в равных условиях. Правда, государственного обвинителя не держали на цепи.

Грубейшим образом, попирая нормы УПК, милиция командовала и в зале суда. Сотрудники РУВД упорно твердили о режимности здания. Но там, где проходит суд, режимности объекта быть не должно. Судили ведь не Морозовскую банду и не террористов Аль-Каиды, а добропорядочную мать малолетнего ребенка.

Вячеслав Сивчик в суд Центрального района Минска ходит как на работу: судебные процессы по нему перманентны. 02 июня с.г. состоялся очередной поход политика за штрафом. На этот раз белорусская Фемида "поощрила" десятью миллионами наших рублей.

Процесс начался с отвода обвиняемого судье. Причина – явное свидетельство председательствующего на процессе предвзятости. Судья накануне вынес постановление о принудительном приводе. И это политика, который является на все заседания суда, о которых его уведомили! В постановлении о приводе ни слова, когда и каким способом оповещали.

Удовлетворение отвода себе для белорусских судей – нечто из ряда вон выходящее. Как само собой разумеющее был отклонен и отвод Сивчика судье.

Отклонено и ходатайство обвиняемого об объединении двух дел, состряпанных "жандармами" Центрального РУВД за одно участие Сивчика в мероприятии.

Решение, вполне ожидаемое обвиняемым и присутствующими в зале неравнодушными гражданами. Ведь при нынешнем глубочайшем системном кризисе белорусской экономики штрафы и прочие неналоговые поборы властей с граждан -- практически основной способ пополнения бюджета. На два протокола ведь и штраф в два раза больше.

Полагаю, в недалеком будущем наши власти, не избираемые народом, будут составлять и по три, и по четыре протокола (собрались более трех, разговаривали, пели песни, читали молитвы, пользовались белыми и красными цветами, садились на землю, хлопали в ладоши…).

Это не является белорусским ноу-хау (идеи, для осуществления чего-либо). В истории человечества были поборы на туалеты, дым, плодовые деревья и многое-многое другое.

Вячеслава Вадимовича судили, за неподчинение якобы законным требованиям "жандармов". Два омоновца из 120-й дивизии клятвенно утверждали, что видели как к обвиняемому подходили сотрудники милиции в форме и делали предупреждение о противоправном деянии. С какого расстояния они слышали предупреждение лиц в форме, судья уточнять не стал.

Сам Сивчик контакт в сквере Янки Купалы с сотрудниками РУВД отрицает.

Расхождение принципиальное. Обвинитель (которого на суде не было) аудио-видеозапись события не представил. Хотя операторов силовых структур на месте инкриминируемого события было несколько. Да и фото, имеющее в материалах дела административного преступника Сивчика, неизвестной даты и неизвестного оператора.

По юридическим канонам сомнения в обоснованности предъявленного обвинения (недоказанность) того, что сотрудник (сотрудники) милиции подходили к Вячеславу Вадимовичу, должны толковаться в пользу обвиняемого.

Увы, белорусская Фемида "болт забила" на презумпцию невиновности. И суд Центрального района исходил из ничем не подтвержденной порядочности показаний омоновцев и лживости показаний обвиняемого (презумпция виновности).

Судья пропустил мимо ушей показания Сивчика о том, что протокол о правонарушении составлялся не на месте инкриминируемого события, а в застенках РУВД. Там же подписывали протокол и так называемые свидетели. Очевидцы, которые не помнят, во что был одет обвиняемый, но четко ведают, что к нему подходили сотрудники РУВД.

Любой режим не вечен. Нынешний белорусский тоже. И силовикам, и судьям, и прочим угодникам власти за свои деяния отвечать придется. В том числе и тем, кто к тому времени отойдут от дел. Они будут подвергнуты люстрации, при которой служба правящему режиму не будет засчитываться в пенсионный стаж.

Очередной судебный процесс над Вячеславом Сивчиком вновь продемонстрировал тупость белорусских офицеров жандармерии (т.н. милиции общественной безопасности).

* * *

Обвинительный протокол суд дважды отправлял для устранения недостатков. Но у сотрудников РУВД так и не хватило способности заполнить все пункты бланка протокола.

Похоже, ум у них на уровне неандертальца. Жандарм даже в майорском звании не смог освоить пункт 2 ст.10.2 Процессуального кодекса, который гласит, что в протоколе должны быть указаны фамилия, имя, отчество лица, составившего данный процессуальный документ.

Судья дала автору протокола полчаса на устранение. Человеку с нормальными мозгами для заполнения в строке трех слов о себе (Ф.И.О.) достаточно полторы минуты. Майор Касперович затратил 50 (!) минут.

Что уж говорить о более высоких материях. Опрашивая своих коллег в качестве свидетелей, Касперович обязан был под роспись предупредить об ответственности за ложные сведения (пункт 3 ст.10.10 Процессуального кодекса). Увы, жандармский майор об этом понятия не имеет. Подписи о предупреждении отсутствуют, а сами опросы написаны разными (!) почерками.

Свидетель в форме (других в милицейской операции по ночному захвату Сивчика и быть не могло, по причине глубокого сна в это время суток добропорядочных граждан) заявил, что обвиняемый хватал за форменное обмундирование. Касперович написал в протоколе: "размахивал руками". На удивленный вопрос судьи как все-таки было, жандармский майор ответил: "размахивание руками и хватание за форменное обмундирование – одно и то же".

Сидящие в зале нормальные люди еле удержались от хохота. Ведь по логике Касперовича размахивание руками в пределах зоны видимости белорусских жандармов (50 и более метров) считается нападением на сотрудника милиции.

Об уровне знания нормативных документов сотрудниками РУВД свидетельствует запись в протоколе, что обвиняемый сел на землю и, тем самым, совершил противоправное деяние.

Тупость несусветная! Административный кодекс не запрещает гражданам садиться на землю (не мешая другим гражданам и средствам передвижения). Сивчик, даже если и садился на землю возле своего подъезда, то кому он мешал в два часа ночи?

К слову, Вячеслав Вадимович ни разу не был опрошен по существу предъявленных обвинений. Даже после двукратного возвращения дела судьей в РУВД на приведение безграмотного протокола в правовые рамки.

В деле много юридически идиотских документов. К примеру, рапорт Касперовича о необходимости содержать арестованного за решеткой (на милицейском сленге задержанного), поскольку тот, якобы, высказал намерение не являться по вызову. Только вот Центральный РУВД не представил ни одного доказательства, случаев неявки Сивчика.

Таково лишь гнусное предположение майора Касперовича, который понятия не имеет о презумпции невиновности. Пункт 3 ст.2.7 Процессуального кодекса, который гласит: "обстоятельства, излагаемые в протоколе об административном правонарушении, не могут основываться на предположениях", сей жандарм, преступно игнорирует.

Сказать можно только одно: белорусская милиция потребности в юридически грамотных сотрудниках не испытывает. На службу принимают лишь бездумных исполнителей, не интересующихся Конституцией и законами.